Обзор книги Мартина Бубера «Я и Ты»

(вступительный доклад для обсуждения книги "Я и Ты" на коллоквиуме 22 марта 2015 в рамках Школы реформатского богословия)

Виолетта Савенкова

Я попытаюсь сделать краткий обзор основных идей книги «Я и Ты» влиятельного философа ХХ века Мартина Бубера. Книга представляет собой философское эссе, состоящее из трех частей и послесловия.

Часть первая

В первых предложениях книги, по сути, содержатся главные мысли книги, которые будут развиваться и поясняться далее в тексте.

Бубер начинает с утверждения, что мир двойствен для человека в силу двойственности его соотнесения с ним.  Мы сразу же отмечаем для себя диалектическую предпосылку, из которой исходит Бубер. Двойственность человека по отношению к миру определяется так называемыми двумя основными словами (имеются в виду основные категории мышления), которые он произносит: «Я-Ты» и «Я-Оно».

Далее Бубер пишет, что двойственно не только отношение человека к миру, но и само «я» человека. Человек существует только в соотнесенности с любым из этих двух типов отношений – «Я-Ты» и «Я-Оно».

1. Отношения Я-Ты предполагают равенство Я и Ты, оба из которых являются безграничными.

2. Отношения Я-Оно, напротив, являются отношениями субъекта и объекта.

Взаимодействие второго типа можно назвать приобретением опыта (или миром опыта). Взаимодействие первого типа – это собственно отношение (или мир отношения). Первый тип отношений противопоставляется второму: отношение противопоставляется опыту.

Мир отношения строится в трех сферах: жизнь с природой, жизнь с людьми, жизнь с духовными сущностями. Отношения в каждой сфере обращаются к вечному Ты.

В отношении Я-Ты для Я существует только Ты, которое Я не может измерить, изучить или познать. Ты целиком вовлечено в это отношение. Несколько раз в книге встречается понятие «милость» для описания отношений Я-Ты. Бубер утверждает, что Ты «встречает меня по милости», т.е. Ты должно по своему желанию установить отношение.

По мнению Бубера, человек способен осознать самого себя, только когда он соотносит себя с Ты; с другой стороны, становясь Я, человек обретает способность говорить другому Ты. Личность выявляет себя, вступая в отношение с другими личностями. В отношении Я-Ты Я осознает себя не как субъект, а как субъективность (не предполагающая объект). Отношения Я-Ты – это отношение равенства. Вечное Ты можно познать только в отношениях Я-Ты («предчувствие вечности»).

Слова, при помощи которых Бубер описывает отношение Я-Ты, - это предстояние, действительная жизнь (действительность, настоящее, актуальное), встреча, присутствие, длительность, взаимность, событие (событие-отношение)…  Отношение Я-Ты ничем не опосредовано: в таком случае происходит «встреча». Настоящее (действительность) – это то состояние, которое Я и Ты переживают во время встречи. Это состояние в любой момент может стать актуальным. Это настоящее, «природное» единство. 

Мир Оно (или отношение Я-Оно) Бубер рассматривает как неизбежный и необходимый для человека, но не позволяющий ему стать настоящим Я и видеть в других вечное Ты. Это отношение использования и познания – субъектно-объектные отношение. Субъект этих отношений находится в прошлом (надо понимать, что у Бубера временные понятия имеют другое значение, чем мы привыкли думать). Прошлое – это нечто фиксированное; это мнимая «жизнь». Субъект отношения Я-Оно самообособляется от всего остального. Объект Бубер описывает при помощи следующих слов: остановка, прекращение, оторванность, самооцепенение, отделенность,  отсутствие отношения, отсутствие присутствия. Мир Оно мнимый, воображаемый. Любовь возможна только между Я и Ты. Любовь противопоставляется чувствам («их имеют, а любовь приходит»). Тем не менее, отношение Я-Оно необходимо для человека, потому что оно позволяет ему ориентироваться в мире. В мире каждое Ты обречено стать Оно. Невозможно всегда жить в чистом настоящем, поэтому отношения Я-Ты всегда сменяется отношением Я-Оно, когда отношение исчерпывается. Сначала есть отношение Я-Ты, затем происходит обособление Я, а затем появляется отношение Я-Оно. Человек не может жить без Оно, но настоящий человек всегда будет стремиться к Ты. Это происходит потому, что «в начале есть отношение» (аллюзия на Ин. 1:1). Отношения Я-Ты и Я-Оно постоянно чередуются («смена латентности и актуальности»). Эта двойственность неразрешима и присуща человеку.

Бубер приводит примеры из примитивной жизни (жизни дикарей). Анализ их речи демонстрирует, что в их мышлении присутствует отношение Я-Ты. Далее автор рассматривает примеры из жизни ребенка, которые демонстрируют его непосредственное отношение ко всему окружающему. Для человека изначально свойственно стремление к отношению. Прежде чем человек осознает себя, он постигает свою связь со всем существующим. Бубер говорит о «врожденном» Ты. Развитие в ребенке потребности в Ты неразрывно связано с развитием его души, с его личностным становлением.

Часть вторая

Часть вторая посвящена миру Оно и отношениям Я-Оно в человеческом обществе. Бубер отмечает неуклонный рост мира Оно. В мире царит тирания и иго разрастающегося Оно. Здесь Бубер вводит понятие «дух». В мире Оно считается, что «духовная жизнь» - это совершенствование способности к приобретению опыта. Но жизнь в духе возможна только благодаря силе отношения. Дух обнаруживается, когда человек отвечает своему Ты. Речь непосредственно связана с отношением! Дух не в Я; он между Я и Ты.

По мнению Бубера, человек делит свою жизнь среди людей на две сферы - социальные институты и чувства, сферу Оно и сферу Я. Человек должен стремиться к объединению (ощутить себя частью вселенной), но он вместо этого разделяет этот мир. Но в отношении Я-Ты есть настоящая свобода. Такого человека не гнетет причинность жизни. Смысл жизни человека – это смена состояний между Ты и Оно. Лишь тот, кто встречается со своей судьбой, обретает свободу. Но есть и те, кто несвободен, подавлен миром Оно и довольствуется им. Тогда для них «обычная причинность вырастает в гнетущий подавляющий рок». Вера в рок – лжеверие. Бубер призывает войти в мир Я-Ты, чтобы обрести истинную свободу. Свобода – это освобождение от веры в несвободу. Проблемой современного мира является «одержимость представлением о неотвратимости происходящего, то есть о неограниченной причинности. Догма о неотвратимости происходящего - это капитуляция человека перед безудержно разрастающимся миром Оно». Бубер противопоставляет свободного человека своевольному. Без жертвы и без милости, без встречи и без настоящего, обусловленный целями и опосредствованный мир - вот его мир; и иным он быть не может; а это и зовется роком.

Далее Бубер говорит о характеристиках настоящей человеческой общины. Живое действующее средоточие – это то, что делает общину настоящей. Все члены общины должны состоять в отношении Я-Ты с общим средоточием, вечным Ты. Истинная общественная и истинная личная жизнь должны быть взаимосвязаны,  требуют «чувств», придающих им содержание, и институтов, придающих им форму. Но это не есть истинная человеческая жизнь, которая создается центральным присутствием Ты. Человек будет выполнять свое предназначение и его труд будет наполнен смыслом лишь тогда, когда он будет способен говорить Ты.

Я в отношении Я-Оно – это «довлеющее себе особенное». Я отношения Я-Ты, напротив, осознает себя как личность и субъективность. Жизнь (приобретение опыта и использование) противопоставляется вечной жизни («прикосновение Ты»). Каждый живет в двойственном Я. Но есть люди, которые так определены своим личностным началом, что их можно назвать личностью, и есть такие, которые так определены своим особенным, что их можно назвать самодовлеющим и обособленным в своей особенности существом. Между теми и другими разыгрывается подлинная история.

Бубер приводит примеры истинных отношений:

- с людьми – Сократ;

- с природой -  Гете;

- с духовными сущностями – Христос.

Отдельно рассматривается пример Наполеона как человека, ролью которого в истории было относиться ко всему как к Оно.

Противоречие с самим собой также не является истинным отношением.

Часть третья

В этой части книги Бубер говорит об отношении к Вечному Ты (здесь это вовсе не библейский Бог, а философская концепция). Любое отношение Я-Ты, по Буберу, возможно только потому, что существует Вечное Ты. Бог всегда является Ты, в отличие от всех остальных Ты в мире. Но всякое Ты есть «прозрение» к вечному Ты. По мнению Бубера, верующий в какого бы то ни было Бога, и безбожный, обращаясь к Ты, обращается к Богу. Итак, отношение - это и выбирать, и быть избранным, страдание и действие. Проблема человека – в изолированном существовании; но это не отказ от Я, а отказ от ложного инстинкта, побуждающего бежать от отношения. Абсолютное отношение – это отношение к Богу. Бога нельзя вывести из чего-либо; «оправдано лишь обращение к Нему, а не высказывание о Нем». Здесь Бубер задает интересный вопрос: «Сердцем своим ты всегда знал, что нуждаешься в Боге больше, чем во всем остальном; но знал ли ты, что и Бог, в полноте своей вечности, нуждается в тебе?» Человек нуждается в Боге, а Бог нуждается в человеке, чтобы оба существовали; человек – это «не орудие в руках Бога, а партнер по диалогу». Бубер рассматривает отношения между Богом и человеком как отношения Творца и творения. Отношение к Богу  характеризуются молитвой и жертвой.

Евангелие от Иоанна - евангелие чистого отношения. Бубер рассматривает отношения Христа с Отцом как пример чистого отношения, диалога. Я и Ты – «диалог, речь, дух», Слово.

Бубер показывает несостоятельность «доктрины погружения» - т.е. пантеистического мировоззрения (на примере анализа взглядов Будды). «Событие духа совершается не в самом человеке, но между человеком и тем, что не есть он». «Погружение в божество и вхождение в самость – Я растворяется в Боге, Я пребывает в себе самом как в божественном Одном. Бог объемлет все сущее, и Он не есть все сущее; также объемлет Бог и мою самость, и Он не есть эта самость».

В отношении Я и Ты, напротив, нет мистического единения – каждый остается самим собой. Я как личность проявляет себя только в отношении Я-Ты. Кто поистине выходит навстречу миру, тот выходит навстречу Богу.

Бубер также критикует утверждение о том, что веру в «идолов» можно легко превратить в веру в Бога – нужно просто поменять объект этой веры. Бубер говорит, что такая вера не станет верой в Бога, потому что это субъектно-объектные отношения. Мир Оно обладает связностью в пространстве и времени. Мир Ты не имеет никакой связности в пространстве и времени. Мир Ты обладает связностью в средоточии, где продолженные линии отношений пересекаются в вечном Ты.

Приход в отношения Я-Ты из мира Я-Оно Бубер называет «возвращением». Возвращение есть избавление для человека.

Есть три сферы, в которых строится мир отношения:

Первая: жизнь с природой, где отношение застывает на пороге речи.

Вторая: жизнь с людьми, где отношение оформлено в речи.

Третья: жизнь с духовными сущностями, где отношение не обладает речью, однако порождает ее. К духовным сущностям Бубер относит все произведения человеческого духа, включая произведения искусства, созданные человеком божества и человеческие философские системы.

Одиночество бывает двоякого рода, в соответствии с тем, от чего оно отвращается. Если одиночество означает свободу от приобретения опыта и использования в обхождении с вещами, то оно потребно всегда, для того чтобы вообще прийти к акту отношения, не только наивысшего. Или же это другое одиночество, подразумевающее отсутствие отношения: «Бог примет того, кого покинули существа, к которым он обращался с истинным Ты, но не того, кто сам покинул их».

Ключевое понятие, которое описывает отношение Я к вечному Ты,  - это «откровение». Всякое откровение есть призвание и послание. «Слово Откровения гласит: Я есмь Тот присутствующий, Кто присутствует. Открывающийся в Откровении есть Открывающийся в Откровении». Образ – это то, что остается в человеке после встречи с вечным Ты. Бог – это единственное Ты, которое не перестает быть для нас Ты. Встреча с Богом происходит не для того, чтобы человек занимался Им, но чтобы Бог подтвердил, что мироздание исполнено смысла. Несущий откровение несет образ Бога. Образ есть смешение Я и Ты. В религии Бог становится объектом, которым человек жаждет обладать непрерывно. Экспансия религии отдаляет образ Бога от человека. В истории мира сменяются два состояния – единство между Я и миром и утрата связи между Я и миром. История мира, как утверждает Бубер, развивается по спирали: она приводит мир одновременно к еще большему разложению и к большему возвращению к Богу.

В послесловии Бубер поясняет непонятные и спорные моменты в книге, а также отвечает на вопросы читателей:

1) Если мы, как утверждается в книге, можем состоять в отношении не только к другим людям, но также к существам и вещам, то что тогда составляет подлинное различие между теми и другими?

2) А что уникального в отношении к духовным сущностям?

3) Вправе ли мы говорить об ответе в других сферах, помимо сферы человеческих отношений?

4) Как обстоит дело с отношением Я-Ты между людьми? Всегда ли оно взаимно?

5) Как отношение к Богу может одновременно быть исключительным и охватывать все остальные отношения Я-Ты?

Оценка и заключение

Вначале хотелось бы отметить положительные стороны работы. Вообще, меня восхитил новаторский подход Бубера к бытию человека - диалогизм. Бубер делает попытку выйти за пределы присущего западному мышлению разделения всего на субъект и объект, а также привычного понимания бытия: у Бубера бытие – это не то, что есть, а то, что происходит.

Диалогический подход к бытию человека налагает на него огромную ответственность за этот мир. Человек должен стремиться говорить «Ты» этому миру вместо того, чтобы его эксплуатировать.

Философ также уместно критикует «религии погружения» - пантеистическое мировоззрение, не способное выйти за пределы «Я».

Тем не менее, при чтении и изучении книги у меня возникает ряд вопросов, которые остаются без ответа:

1) Если Ты встречает Я только по милости, то как тогда возможно обрести отношение Я-Ты?

2) Человек - мера всех вещей. Даже Бог нуждается в человеке, хотя и человек нуждается в нем, чтобы существовать. Тогда можно ли говорить о существовании Бога вообще?

3) Что такое эти «духовные сущности»? Заметьте: Бубер относит сюда не только Бога, но и философские системы, а также «произведения человеческого духа», которые рождаются в человеке и используют его, чтобы найти свое выражение.

4) Под сомнение можно поставить саму исходную предпосылку - двойственность отношения человека к миру, а также противопоставление отношения (Я-Ты) опыту и познанию (Я-Оно).

5) Непонятно, чем отличаются отношения между людьми от других типов отношений (с природой или духовными сущностями)?

6) У меня возникает вопрос: какое философское влияние и в какой степени испытала диалогическая философия Бубера (Кант, экзистенциализм (Кьеркегор) и др.)?

В заключение хотелось бы сказать, что, несмотря на колоссальные усилия, приложенные к исследованию этой сложной книги, изучение книги Бубера «Я и Ты» было для меня очень полезным. Оно заставило меня по-другому взглянуть на человека и весь мир, а также задуматься над фундаментальными философскими вопросами, касающимися природы человека и Бога. Также, надеюсь, это поможет мне больше понимать богословие Карла Барта, опирающегося на некоторые ключевые понятия и идеи Бубера.

Неосуществимость проекта богословского образования в Республике Беларусь

(тезисы для конференция "Теологическое образование в Беларуси и странах Европы в контексте обеспечения свободы вероисповедания", Минске 21-22 ноября, http://forb.by/node/438)

Ни государство, ни протестантская церковь не готовы к появлению богословского образования в университете и не заинтересованы в нем.

Я попытаюсь объяснить, почему это так, а также описать условия, при которых проект богословского образования станет возможным в нашей стране.

I. Государство

Есть смысл говорить именно о государстве, потому что высшее образование в нашей стране главным образом государственное.

Здесь есть две проблемы.

1. Непонимание важности религиозного сознания для гражданина

Религиозное сознание является важной и неотъемлемой частью человеческого сознания вообще.

Однако пост-советская и пост-коммунистическая Беларусь по-прежнему рассматривает религию либо по-марксистки как опиум для народа, либо по-фрейдистски как психическое отклонение, как невроз. Другими словами, религиозное сознание для члена светского общества считается либо атавизмом, который следует изжить, либо идиосинкразией, к которой можно относиться толерантно, пока она остается строго в рамках личного предпочтения и личного образа жизни.

            В связи этим, если государство и начнет осуществлять проект богословского образования, оно будет заменять богословие смежными дисциплинами и будет сводить его к истории религии, сравнительному религиоведению, психологии религии, в лучшем случае – к библеистике. А в таком статусе – дескриптивном, а не нормативном – богословие нет смысла выделять в отдельное направление образования, а лучше сохранить в составе уже имеющихся факультетов.

Таким образом, государство никогда не будет рассматривать богословские дисциплины как идее-образующие, т.е. оно не позволит богословию формировать сознание своих граждан на уровне идей и мировоззрения. Оно не позволит богословским дисциплинам формировать религиозное сознание как равно ценное и равно необходимое, например, научному сознанию.

А суть богословского образования, суть богословия как такового, заключается именно в анализе и создании религиозных идей, которые потом становятся формами мышления граждан страны.

Это ключевая проблема. Но есть и вторая трудность.

2. Непонимание важности широты богословского образования

Если государство и начнет осуществлять проект богословского образования, то оно отдаст предпочтению весьма определенному типу богословия, а именно, православному, причем желательно в его восточной форме.

Западное протестантское богословие априори вызывает недоверие. Его заранее помещают в разряд явлений, несовместимых с белорусской культурой и государственностью. Поэтому богословие будет представлено сугубо православной мыслью.

В таких условиях богословие не может существовать и развиваться, точно так же, как не может в таких условиях существовать и развиваться ни одна наука. (Оставим в стороне вопрос, в каком смысле богословие есть наука.)

Но истину – богословскую или научную – нельзя выявлять административными методами. Государство в принципе не обладает способностью определить, какие религиозные представления верны или хотя бы полезны.

В богословии, как и в науке, должна быть конкуренция идей и открытый обмен мнениями. Иначе фундаментализм неизбежен. А фундаменталистское религиозное сознание не может быть целью богословского образования в светском государстве.

Одним словом, государство, по указанным причинам, не готово со всей серьезностью отнестись к проекту богословского образования, поэтому оно его будет лишь имитировать.

Теперь перейдем к неготовности протестантской церкви осуществлять проект богословского образования.

II. Церковь

Казалось бы, церковь (здесь и ниже я имею в виду именно протестантскую церковь в Беларуси) должна быть заинтересована в богословском образовании, ориентирована на него. Казалось бы, она должна помочь государству в этом проекте.

Однако, она, напротив, является дополнительным фактором неосуществимости проекта богословского образования.

Опять есть две проблемы.

1. Антиинтеллектуализм

Церковь не видит ценности в интеллектуальной вере, а делает упор на иррациональную, чувственную веру. Поскольку богословское образование требует от служителей церкви и прихожан именно интеллектуальной веры, то оно априори вызывает отторжение.

Церковь уже осуществляет проект богословского образования внутри себя, но точно так же как государство, она подменяет богословие смежными дисциплинами.

Например, самый большой факультет в одной из семинарий – музыкальный. Далее, прихожан обучают методике преподавания в воскресной школе. Молодое поколение учат методам привлечения новых людей в общины – на церковном языке это называется «евангелизацией».

Одно из самых популярных направлений в семинариях – это, как ни странно, психоанализ. Только его перекрестили в душепопечение.

Церковь, как и государство, может допустить в семинариях библеистику, но в очень ограниченном объеме.

Поэтому церковь не поддержит богословское образование в рамках университетского образования.

2. Полное отсутствие кадров

Если бы государство вдруг изменило свою позицию и открыло двери университетских кафедр для протестантских богословов, то церкви просто некого было бы послать. На данный момент у белорусских протестантов нет ни одного квалифицированного богослова, который мог бы преподавать на университетском уровне. Историки, возможно, есть, богословов нет.

Более того, протестантские богословы не появятся, потому что церковь точно также, как государство, относится с недоверием и подозрением к западному богословию. А без открытости западному богословию создать свою богословскую школу и вырастить своих богословов нельзя.

Принято считать, что белорусские протестанты – это импорт западной протестантской церкви. Но это верно лишь частично. На самом деле с Запада импортируется только иррациональная, мистическая вера, а перед интеллектуальной верой поставлены непреодолимые заградительные барьеры.

По указанным четырем причинам я считаю, что  в настоящее время проект богословского образования в Беларуси неосуществим.

III. Условия, при который проект богословского образования будет осуществимым

Условия два:

1. Со стороны государства должен появиться заказ на полноценное богословское образование. А это произойдет только в том случае, если в системе образования и в высших органах управления государством произойдет сдвиг парадигмы и ответственные чиновники поймут, что религиозное сознание гражданина не только можно терпеть, но и следует целенаправленно развивать как полноценный и важный элемент общего сознания гражданина.

2. Со стороны протестантской церкви должен появиться аналогичный заказ на богословов, т.е. людей, которые профессионально занимаются исследованием и развитием богословских идей. Это произойдет только в том случае, если у церковного руководства произойдет сдвиг парадигмы и интеллектуальная вера займет в церкви главенствующее положение.

В заключение остается лишь отметить, что в Западной Европе развитие экономики и демократии шли рука об руку с развитием религиозного сознания европейцев. Даже с прагматической точки зрения, нашей стране необходим проект богословского образования.

Минская декларация (версия 3)

Осознавая свою обязанность провозглашать Слово Божье, данное нам в писаниях пророков и апостолов,

и имея перед собой примеры богословско-политических деклараций прошлого, в которых выражалось особое мнение о текущей политической ситуации в противовес мнению и молчанию церковного большинства (например, Барменская декларация 1934 года),

мы, как часть церкви Христовой, считаем необходимым дать богословскую оценку межгосударственному конфликту Украины и России.

I

Мы веруем в следующее о воскресении Иисуса Христа.

Воскресение Иисуса Христа есть отправная точка для понимания Евангелия, то есть искупительных деяний Бога в истории Иисуса Христа (1 Кор. 15:1-4; Рим. 1:3-4; Деян. 9:1-20).

Воскресение Иисуса Христа в теле показывает, что Богу не безразлично Его материальное творение (Рим. 8:19-23; Фил. 3:20-21).

Воскресение Иисуса Христа вместе со схождением Святого Духа есть Божий акт нового творения (Деян. 2).

Между старым и новым творением нет полного разрыва, а есть преемственность, о чем свидетельствует преемственность между телом Христа после воскресения и Его телом до воскресения (Лук. 24:37-43).

Смерть Иисуса Христа примиряет человека с Богом индивидуально, а воскресение Иисуса Христа выводит спасение за рамки личности и охватывает все творение (1 Кор. 3:21-23; 2 Кор. 5:17).

Однобокий упор на смерть Христа и невнимание к Его воскресению  приводят к индивидуализму и отстраненности как от материального мира, так и от сообщества людей за пределами церкви.

Воскресение же Христа ясно показывает, что Бог спасает не только души отдельных людей, но и материальное творение; другими словами, Бог спасает верующих не от этого мира, а в этом мире и вместе с этим миром (Еф. 1:10; Кол. 1:20).

В свете вышесказанного мы признаем, что

индивидуализм и гражданская отстраненность привели протестантов, живущих на постсоветском пространстве, к сосредоточенности исключительно на жизни церкви, к пренебрежению построением гражданского общества и, как результат, к нежеланию и неспособности понять окружающую политическую реальность.

Следовательно, мы полагаем, что

поддержка межгосударственной агрессии церковью является непосредственным следствием неразвитого богословия воскресения Иисуса Христа.

II

Мы веруем, что

воскресение Иисуса Христа – это откровение Иисуса Христа как Бога (Рим. 1:3-4; Ин. 20:28).

В свете воскресения Иисуса Христа становится понятной вся история Иисуса Христа, от Его рождения до Его смерти (Лук. 24:44-46).

Кроме того, в свете воскресения Иисуса Христа нам становится известным окончательный оправдательный приговор, который Бог вынесет верующим в Христа людям на последнем суде (Рим. 1:17; 4:24-25).

Свет воскресения Иисуса Христа лишает нас права жить во тьме и отказываться от света истины (Деян. 17:30-31).

Если, как показывает воскресение, есть истина о Боге и нашем спасении, значит, тем более, есть истина о нашей земной жизни.

В свете вышесказанного мы признаем, что

не в достаточной мере ищем правды (Мтф. 5:5), что слишком легко соглашаемся с тем, что существуют только ложь и обман, что правду узнать невозможно.

Мы также убеждены, что

в текущем межгосударственном конфликте можно и нужно прилагать усилия, чтобы понять, кто агрессор, а кто защитник.

III

Мы веруем, что

смерть Иисуса Христа примиряет человека с Богом. Иисус Христос, занимающий место человека, враждующего с Богом, несет всю меру Божьего гнева за эту человеческую вражду (Мтф. 20:28; 2 Кор. 5:14-21; Рим. 3:24).

Познание Бога во Христе (Ин. 17:3), примирение с Богом смертью Христа (2 Кор. 5:18) и участие в новом творении, начатом воскресением Христа (2 Кор. 5:17), вместе со всем миром, соединенным во Христе (Еф. 1:10), посредством чего прославляется Бог (Еф. 1:12), есть окончательная цель человека.

Мы признаем, что

любое благо этой жизни, например, свобода и мир, не являются окончательной целью человека.

Мы также убеждены, что

такие блага, как свобода и мир, есть промежуточные цели всех людей, к которым мы, ожидающие нового творения и преображения этого мира, должны стремиться (1 Кор. 7:21; 1 Тим. 2:1-2).

IV

Мы веруем, что

рождение Иисуса Христа есть акт боговоплощения (Ин. 1:14). Бог открывается нам в материальном мире (Ин. 1:14, 18; 14:6-9), а не в бесплотном мире платоновских идей.

Этот мир, а не потусторонний, есть театр Божьего откровения и славы.

Пренебрежение этим миром есть пренебрежение не только творением Бога, но и местом, которое Бог избрал, чтобы явить себя в истории Иисуса Христа.

Однобокая устремленность к жизни за пределами этой жизни, ведущая к отрицанию ценности жизни здесь и сейчас, есть бегство от единственного, уникального и окончательного откровения Бога в жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа (Евр. 1:1-3).

Это бегство уводит церковь от истинного познания Бога в Иисусе Христе (Кол. 1:15; 2:9).

Мы признаем, что

вынесение апогея Божьего откровения за пределы этого мира, ожидание большего откровения в потустороннем мире и пренебрежение откровением Бога в истории Иисуса Христа привело к недооценке жизни здесь и сейчас, а также к тому, что мы склонны отдавать этот мир на откуп сатане.

Мы признаем, что

наше традиционное представление о судьбе мира («мир все равно сгорит, поэтому нам не важно, что происходит за церковной оградой») оказалось ложным богословием, вытекающим главным образом из ложного представления о том, где Бог наиболее полно являет себя.

Мы веруем, что

Бог явил себя в этом мире, значит, этот мир — арена нашего послушания Богу и исполнения Его воли (2 Кор. 5:10).

V

Мы веруем, что

воскресение Иисуса Христа открывает нам, что сила Бога — в Его слабости.

Воскресение Иисуса Христа открывает нам, что Сын Божий одержал победу над грехом, дьяволом и смертью, когда был предан, несправедливо осужден и казнен.

Люди, обладавшие превосходящей физической силой, распяли Господа славы (1 Кор. 2:7-8) — и силы зла потерпели поражение (Кол. 2:14-15; Еф. 4:8).

Но Святой Дух воскресил Христа из мертвых (Рим. 8:11) на третий день, а Отец превознес имя Господа Иисуса Христа над всеми именами (Фил. 2:9-11).

Мы убеждены, что

победу одержит не грубая физическая и военная сила, сметающая все на своем пути, а сила, восстанавливающая справедливость и сохраняющая людям жизнь.

VI

Таким образом,

мы полагаем, что

неразвитость нашего постсоветского протестантского богословия привела евангельских верующих к неверной оценке текущего межгосударственного конфликта.

Под неразвитостью богословия подразумевается недостаточное осмысление искупительных деяний Бога в воскресении, смерти и рождении Иисуса Христа;

мы убеждены, что

искаженное богословие искажает картину мира, ведет и фактически привело к неприемлемым гражданским и этическим решениям;

мы веруем, что

только Евангелие, понятое и осмысленное как весть об истории Иисуса Христа (1 Кор. 15:1-4), а не как рассказ о переживаниях души человека, служит прочным фундаментом для построения здравого христианского мировоззрения, а также для понимания роли церкви в обществе.